Утро выдалось на редкость безоблачным после вчерашнего дождя.
Над деревьями плыли облака в форме лягушек, змей и улиток; и, в принципе, природа дышала безмятежностью и покоем.
Чуть не написал: «тишиной».
Тишиной она не дышала.
Над Конохой неслись вопли.
Первый бодрый вопль синхронно прозвучал сразу с двух концов Конохи в полвосьмого –
- Доброе утро!
Через несколько секунд очередной двойной вопль поразил окрестности.
- Заткнись и вали отсюда, извращенец!
Третий крик сбил дуплетом пролетающую над деревьями ворону и маленькую глиняную птичку, которая не вынесла нагрузки и громко взорвалась на высоте два метра над землей.
- А-а-а! БУМ.
- Сразу чувствуется чакра девятихвостого, - одобрил невозмутимый Зецу, возникший на пороге. – А у нас-то кто орет?
Дейдара смущенно выглянул из-за дерева, озирая последствия приземлившегося на сад камней опытного экземпляра надземного транспорта.
- Не я, да. Я сам испугался больше всех. Но, по ходу дела, это орал Итачи–сан, да. Помнится, он в прошлый раз орал точно так же, когда я поздравил его с Днем рождения... Когда он задувал свечку на торте.… Только матом.
- Нет, тогда он, по-моему, обещал пытать тебя Шаринганом три дня подряд, заставляя представлять, что это ты тут стоишь по уши в торте и с обгорелой прической, - заметил Зецу,- Он ж ток недавно в парикмахерской был.
С того конца Конохи стало потише. Зато, видно, в компенсацию, в доме рухнуло что-то тяжелое, и кто-то (кто бы это мог быть?) заорал:
- Мангекю Шаринган!
- Все. Уходим в окопы, - вздохнул чуть слышно Зецу, запахиваясь в зеленое кимоно, и исчез под землей.
Природа дышала тишиной и безмятежностью.

***

Глава семейства Нара подумал, что из существующих выживших клана Учиха вопить в полвосьмого утра «Мангекю Шаринган» мог бы разве что Учиха Итачи. И заснул обратно.
Его жена уехала наводить порядок среди диких племен собственных родственников. Его сын застрял на дипломатической миссии в селении Песка. У него был приготовлен обед на сегодня и завтра, и, в принципе, он ничего личного не имел против организации Красная луна, особенно в такую рань. На веранде плясали тени, и спать ничего не мешало.

***

- Какие алименты? Какой парк аттракционов? КАКИЕ единственно выжившие родственники? КАКИЕ вообще РОДСТВЕННИКИ, к чертям собачьим? – грохотал Итачи.
Кисамэ, жалобно поскуливая, заткнул уши руками и осторожно выглянул в гостиную.
- Сгинь, я сказал! У меня ОТПУСК!!!
- По-моему, отпуск – это лучшее время, чтобы провести его в кругу семьи, - тихо, но уверенно возразил его собеседник, сверкая модно подведенными глазами.
- Тем более, мне тоже нужен отпуск, и воспитывать этого избалованного, хотя и милого мальчика, в одиночку невозможно. С точки зрения банальной эрудиции, количество и характер людей, оказывающих непосредственное влияние на уровни самосознания личности в период формирования моральных аспектов оценки окружающего, напрямую меняют уровень мотивации индивидуума после становления данной личности. Ясно?
-….. – заценил тираду Итачи, понемногу осознавая пробелы в своем образовании.
Медакадемия деревни Звука, как никак, высшее учебное заведение, ее выпускники, да еще дипломированные... Мда. Не чета среднему неполному Конохскому.
- Короче, - перешел Орочимару обратно на язык понятий, - я ТОЖЕ хочу выходной. Заберу его в полдевятого. Своди его в парк аттракционов. Витамины на полочке в прихожей, там же бумажка, когда и сколько их давать. Проследи, чтоб мальчик не промочил ноги, и да, если я задержусь, чтоб в девять спал. Ясно?
- Ясно... – ошизел Итачи от подобной наглости.
До этого он думал, что такими наглыми могут быть только пьяный вусмерть Тоби или обожравшийся в стельку мороженого Дейдара.
Орочимару со свистом развернулся на каблуках и вышел. Зецу отряхнулся и проводил его глазами.
Сасори спал, и его ничего не волновало.
Он вынашивал интересную идею времяпровождения.
Ему снился кукольный театр.
Он и думать не хотел о моральных терзаниях Итачи.

***

Беленьких - четыре с половиной штуки до еды, запивая апельсиновым соком маленькими глоточками; во время еды (следить, чтобы тщательно пережевывал) – одну зеленую, растворить в стакане минералки. В период адаптации к печати – каждые тридцать две минуты под язык четверть красненькой, следить, чтобы не глотал.
Блин. Имеется в виду вот ЭТА красненькая? Я ее и так даже Шаринганом еле вижу. Это от НЕЕ нужно ЧЕТВЕРТЬ?
Минералка. Так, где у нас в доме минералка? Дейдара. У нас есть в доме минералка? Ты, вроде, водой из-под крана не умываешься. Там должно было остаться полбутылки.
Великолепно.
Беленьких, это каких? Просто беленьких или вон тех, в полосочку? А, нет. Про полосочку тут отдельно написано.
Давать сколько влезет, если начнется невроз. Невроз – это что? Невроз – это если начнет применять Шаринганы и орать, что он – мститель. Ага. Ясно. Эти, с полосочкой – в карман.
Дальше. Если на улице будет прохладно – яичный желток с медом разболтать в стакане теплого молока... Дейдара! Есть? Я тебя люблю.
А синенькие зачем?
Что тут написано?
«Это от сердечных приступов, Итачи-сан. Мои любимые таблетки в последнее время. Подумал, что гуманно будет их Вам оставить. Я же тоже давал клятву Гиппократа.»
ООО.
Подойди сюда, убоище. И объясни мне, когда дядя Орочимару последний раз давал тебе четверть этой красненькой таблетки.

***

- Ушли на аттракционы? – робко переспросил Кисамэ, заглядывая на кухню.
- Да, - задумчиво-мечтатель¬но сказал Дейдара, - Ушел. Но обещал вернуться. Живым, возможно даже. Да.
Кисамэ осторожно провел рукой перед его глазом. Никакой реакции.
- Эй. Что это с тобой?
- Ты это видел? Видел, я тебя спрашиваю? КАК он о нем заботится?
- Как-как? По инструкции! – удивился Кисамэ, засобиравшись к выходу.
- А привязывание к стулу тоже входило в инструкцию, ага?
Кисамэ промолчал задумчиво.
- Я вот чего думаю, да…
- Ну, чего еще?
- А к Сасори-сама такая инструкция тоже прилагается?
Кисамэ поперхнулся заныканным от Дейдары куском колбасы и осторожно спросил:
- А тебе зачем?
- Нада, Кисамэ, нада. В принципе, я думаю… Год выпуска разный, но, может, инструкция от Саске подойдет? Ага?
Кисамэ перспектива быть погребенным под останками дома, который на пару разносят последний из клана Учиха и страдающий нервными расстройствами кукловод, откровенно говоря, не радовала.
Поэтому он решил, во что бы то ни стало отвлечь Дейдару от его кавайно-коварных планов, дабы уменьшить количество разрушителей на квадратный метр недвижимости.

***

Авторы должны заметить, что дом был приобретен в основном на сбережения Кисамэ, так что его можно понять.

***

На заднем дворе дома Зецу и Тоби битый час уже обсуждали обеденное меню. По количеству побед лидировал Зецу. По настырности – Тоби (Зецу уже был готов публично сдаться, так как Тоби мог достать кого угодно, где угодно и в какой угодно обстановке).
- Жаркое под сливочным соусом с брюссельской капустой.
- Супчик! Какой-нибудь. Надоело давиться сухомяткой. Хочу вкусной и здоровой пищи.
- Ты ей первый день давишься. В мясе аминокислоты. Жаркое под сливочным соусом с брюссельской капустой.
- Зецу, ты мне надоел! Суп! Шах!! Брюссельскую капусту едят только кролики на пенсии, и то по крайней нужде и состоянию здоровья!!!
- Тоби, успокойся и не нервничай. Ходи давай. Жаркое под сливочным соусом с брюссельской капустой.
- Сходил! Ну что тебе стоит разочек поесть супчику, ну пожалуйста?!!
- Мы будем есть мясо. Мясо, понимаешь? Мат. Шесть – три. Мясо.
На этом мы их оставим. Вслушиваясь в вопли Тоби и равномерный голос Зецу, мы понимаем, что они так и не договорятся. Когда они определятся с меню из двух блюд, они начнут спорить, кто будет их готовить, и все по новой. Забегая вперед, добавим, что обед так и не приготовили.

***

Сасори проснулся. Его разбудил громкий мат со двора. Это был мат, когда Зецу выиграл в одиннадцать ходов, и этот мат вправе был войти в историю шахматного искусства.
Проснувшись, он обнаружил, что около его кровати стоит стакан молока и миска теплого печенья…
Да. Он закрыл глаза, открыл их еще раз…

***

Вспомним, что Сасори «не очень» любил свою бабушку, которая, как и каждая бабушка, утверждала, что молоко полезно для костей и их здорового роста. Увы, идеальных внуков в природе не водилось (ну разве только Кимимару, с которым отродясь проблем не было… дети, не слушайте своих бабушек!), и молоко Сасори, мягко скажем, не любил.
Бедный, бедный Дейдара…

***

- Утро добрым не бывает! – сообщил Сасори подушке, поворачиваясь пятой точкой к потолку.
Он хотел спать. Даже понимая, что бабушка не при сем… Утро всегда было не его временем.
- Час дня-а, да! Пора вставать! Да.
- Час дня.… Нет. Рано. Спокойного дня.
Однако раздался панический вопль:
- Сасори-сама! Нужна ваша помощь!
Сасори открыл левый глаз и повернулся на бок.
- Чево?
- Срочно нужна кровать.
- А - Зачем она нужна. Бэ - Причем тут я.
- А вам вставать пора, Сасори-сама. Если по порядку…А - У нас пополнение. Младший Учиха придет с аттракционов с минуты на минуту, и ему положен дневной сон.
- (резко притормаживая) Кем положен? Куда положен? КАКОЙ Учиха? – начало доходить до кукловодских мозгов.
- Кем? Так сказал Орочимару. Куда? На вашу кровать. Какой? Младший.
- Младший, говоришь. Отправьте его к старшему, и дело с концом. И кстати.… А как ОНО здесь оказалось?
- Его привело ОНО по имени Орочимару.
- Про него и речь. ОНО-то как сюда проникло?
- Через дверь, да. Так что, вставайте.
- Я же сказал, уберите ЭТО к его брату.
- Сасори-сама, да. В этом доме всего три спальни. Плюс гостиная с диваном, да. В гостиной укладывать ребенка нехорошо. В еще двух спальнях слышно, как Тоби играет в шахматы. Если Орочимару узнает, КАКИМ словам мы его тут учим, он будет действовать Итачи на мозги ЭТИМИ же словами. А Итачи-сан, в свою очередь, да, припомнит их нам. Ага-ага.

***

Надо разобраться, кто, где спал. Так вот, Итачи, Сасори и Дейдара отвоевали для себя по полноценному спальному месту. (Об этом читайте вторую серию сего триллера)
Зецу спал на свежем воздухе. Закрылся – и вырубился, не обращая внимания на дуэт для баса и тенора, выхрапывающий и выхрюкивающий в гостиной что-то напоминающее Лунную сонату…
Кисамэ по праву сильного занял диван, Тоби же устроился на полу.

***

Ну, оставим шведскую семью и плавно перейдем к семье обычной. Остатки клана Учиха не дошли до аттракционов. Надо сказать, что они даже в ту сторону промахнулись.
Саске, вспомнив, к большому сожалению Учихи-старшего, что одна флегматичная личность, а если точнее его брат, семь лет назад перерезала все клан, решил привести к действию свою страшную мстю.
Ибо вдруг заполыхали два красных-красных глаза. (Ундэма: Уна-хан, а кой ты это напечатала? Это же не вяжет с моей частью этой сцены! - Уна: А я почем знаю…..)
Итачи оглянулся на предмет «Что за байда?». Саске хотел сказать:
- Я – мститель!
Но вспомнив, что обычно следовало за этим у Орочимару-сама, решил промолчать. Саске видел – брат тоже взял с собой эти белые таблеточки с полосочкой.
Поэтому Саске сказал:
- Итачи! Ты [дальше следует непроизносимый в приличном обществе мат]! Ясно?
- Ясно. Моя твою поняло.
- Я возвращаюсь к Орочимару-сама.
- Скатертью дорога. Он у Пятой на разборках.
- Вот и прекрасно! Там хотя бы не будет морды, которая перерубила весь наш клан! Итачи, в этот раз я тебя не трону, но до следующей нашей встречи напиши завещание и арендуй себе место на кладбище! И… ТЫ МЕНЯ СЛУШАЕШЬ???- Саске, наконец, заметил отчужденность Итачи.
- А? Я? Да-да. Конечно.
- ЧТО “КОНЕЧНО”?!? Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ!!! БУДЬ ДОБР ДОСЛУШАТЬ!!!
- Все. Кажется с такими темпами, я скоро тоже уйду к Орочимару. Он запрет меня в бункер со звукоизоляцией и там до меня никто не доберется. Ты кстати уходить собирался. Сделай уж милость.
- Ха! Не дождешься! Я останусь!
- Иди, иди к дяде Орочимару. Сделай ему сюрприз! Приятный. Как вы мне утром.
- Повторяю по слогам: Я НИ-КУ-ДА НЕ ПО-Й-ДУ! Мне тут нравиться!
- А мне вот это и не нравится…
- Буду доставать тебя, болтать без умолку,- продолжил Саске, не обращая на Итачи ВООБЩЕ никакого внимания, тот даже хотел уже смыться,- Да, кстати! Ты куда-то хотел меня отвести! Куда?
- Орочимару, ну что я такого тебе сделал?- спросил Учиха-старший у неба.

***

Итак, полдень миновал, когда в повествование вклинились две новые фигуры.
С постной миной, в белой панаме и со злобным блеском в глазах Какудзу шел раздавать отпускные. Вообще говоря, он надеялся провернуть это дельце так, чтобы отпускные раздавать не пришлось, - партийная касса была неприкосновенной.
За ним семенил Хидан, волоча за собой грандиозную косу. Сие сельскохозяйственно¬е оборудование было взято им в отпуск только потому, что Какудзу надеялся припахать напарника к общественной работе. Задарма.
Хидан не сопротивлялся, - позавчера они играли в карты. Теперь бедняга расплачивался.
Встречать гостей вышел сам Кисаме.
- О, Какудзу-сан?... – протянул он с интересом, с каким ребенок встречает Санта-Клауса. Прижимистого Санта-Клауса, надо заметить в скобках. – Зарплату нам принес?...
- Щаз… отпускные, - раскололся Какудзу. Он все еще надеялся замять вопрос без потерь.
- Давай, - отреагировал Кисаме, протянув вперед широченную ладонь.
Какудзу опасливо воззрился на синюю лопату перед своим носом и сказал осторожно:
- Знаешь, ты пока убери ласту, дай хоть в дом войти. Этого вот… пристроить куда-нибудь надо.
Позади звякнула коса.
- Проход платный, - сегодня Кисаме решил отплатить Какудзу его же монетой.
В прошлом месяце он так и не получил зарплату. Она пропала. Куда – неизвестно.
- Держи, - сказал Какудзу и вытолкнул вперед проигравшегося Хидана. – Делает всю полезную работу по дому. Шьет, стирает, убирает, траву косит… Плачу натурой.
- Ну ладно, - рассмеялся Кисаме.
У него было хорошее настроение сегодня, ну или он не хотел портить отпуск мордобоем.

***

Парк аттракционов.
До него семейство на выгуле добралось почти без потерь. Один полицейский не в счет.
Мешался. Приставал. Хотел проверить документы у молодого человека с какой-то неформатной банданой на лбу… Зря приставал.
- Ну, убоище, чего ты хочешь?
- А? – спросил Саске.
- Чего ты хочешь, деточка? Куда, вернее?
- Если ты еще раз меня туда пошлешь – сам пойдешь, понял? – проворчал Саске тихонько, чтобы Итачи не услышал.
Саске хотелось поругаться. Но он справедливо опасался, что и брат в долгу не останется. И… на аттракционы не пустит…
Поэтому Саске сказал уже погромче:
- Пошли на чертово колесо?
Итачи возвел глаза в небеса и вскоре действительно нашел возносившееся в облака чертово колесо.
- Как Коноха изменилась, - ностальгически вздохнул он.
Итачи не любил высоту. Но он очень постарался в свое время, чтобы об этом никто не помнил.
Сгорбившись, старший Учиха побрел к кассе.
Младший же неожиданно захотел мороженого.
Он терпел до того самого момента, как старший отстоял почти всю очередь за билетами, после чего завопил:
- Братика, а, братика?... Если ты мне сейчас не купишь мороженое, я позову АНБУ…
Итачи подавился своими мыслями о том, что, кажется, эта прогулка была и не такой уж плохой идеей… Нет. Это определенно была ПЛОХАЯ идея. У Орочимару хороших идей не было, нет и не будет. Старший Учиха предпримет все возможные меры, чтобы у Орочимару не появилось ни малейшего шанса родить хорошую идею.
Вздохнув тяжело, он вылез, чертыхаясь, из очереди за билетами и пошел покупать мороженое. Очередь оглядывалась на него с опаской, и, кажется, кто-то упоминал АНБУ… Итачи нервно передернулся и натянул кепочку по самый подбородок.
День обещал быть ужасным. Итачи надеялся выжить. Но надежда таяла с каждой минутой.
Оставим их?..

***

Тем временем во временной резиденции все находящиеся внизу (Кисаме, Тоби, Зетсу, Какудзу и Хидан… стоп… а Лидер-то где?..) внимательно прослушивали концерт для двух голосов и ударных инструментов, доносившийся со второго этажа.
- Ну Сасори-сама, ну пожалуйста, ага?...
- Не фига, не ага, проваливай, говорят тебе, со своими идеями!
- Но это было бы так мило и здорово! Ну па-ажалуйста, ну Сасори-доно… Ну ради меня… А?
- Тем более не буду. Не подходи ко мне даже! [глухой звук: хряп!]
- Ой! Ну чего же вы, Сасори-данна? Ну что вам стоит?..
- Уйди-и-и! – взвизгнул бедняга. [хряп! хряп! хряп!]
Дейдара скатился с лестницы. Под ноги удивленному Хидану, который как раз искал, куда бы пристроить свой садовый инструмент. Таких больших кладовок в доме не было.
- О! Дейдара-тян! – сказал он и переступил с ноги на ногу. – Ты не знаешь, куда бы я мог деть свою косу?
Вопрос был задан невовремя. Дейдара Хидана не заметил. Он поднялся на ноги, фыркнул и бросился в бой вверх по лестнице.
- Я сделаю это, Сасори-доно, хотите вы этого или нет! Да…
Грохот. Тишина. Голос замученного Сасори:
- А фиг с тобой…
- Сдался-таки, - сказал Зетсу из-за газеты.
- Надо же, сдался, - хмыкнул Тоби и пошел пить чай.
Порядок в доме восстановился, и только Хидан неприкаянно шлялся по дому, осторожно выясняя, в какой из комнат он мог бы поставить свою косу, переносной алтарь и чемоданчик Какудзу с семью замками.

***

- Какие нравы, - возмущенно подумал глава семейства Нара, лениво почесывая левую заднюю пятку.

***

Вечером этого же дня вернулся Итачи. Подглазины его усилились стократ, так что теперь он уже не мог возразить, мол, это не морщины, а я просто не выспался… Нет. Учиха-старший постарел лет на десять.
Младший же радостно облизывал леденец, в левой руке и подмышками у него были ужасные плюшевые мишки, выигранные братом в тире, а к хлястику шортиков был привязан синий воздушный шарик.
- О! Как погуляли? Почему так поздно? Как же дневной сон? Что скажет Орочимару? Ага? – жизнерадостно поинтересовался Дейдара.
На наш взгляд, повода для радости у него не было. Левая рука у него была перевязана, кроме того, походка у него была такая, что, казалось, он прихрамывал на обе ноги сразу. Более того, правую он, кажется, сломал, а левую вывихнул. После этого многочисленные царапины его даже не стоили упоминания. Тем не менее, он радостно улыбался. Было с чего.
На диване сидел Сасори. Было ясно уже, что он полностью капитулировал, оставив поле боя за противником. На волосах его красовалась розовая повязочка, кажется, щеки у него тоже были подкрашены… Глаза и губы тоже… Одет он был в неописуемую кофточку с кружавчиками и – о ужас! о позор! – рюшечками. В руках кукольник держал стакан молока.
Он мучительно размышлял, отмываются ли румяна «boujouas» с нелакированных деревянных поверхностей. И если нет, что же ему делать.
- Ничего, сделаешь новую голову, - успокаивал его Тоби.
Кисаме же просто сидел рядом, отвесив челюсть. Оказалось, маленькое и кавайное могло растопить его сердце.
Сасори это не радовало.
- Убью, - жалобно сказал он стакану молока.
Итачи обозрел открывшуюся сцену уставшими красными – совсем красными – глазами и медленно побрел наверх.
Дейдара закатал рукава. Сегодня он осознал, что в нем погибает великий педагог. Его призвание – нянчиться с детьми. А он убийцей подрабатывает…
Поэтому он ласково улыбнулся. Саске попятился. Потом он попятился еще раз, так как Дейдара улыбнулся обеими руками. Потом… потом за его спиной оказалась запертая дверь.
- Ужинать и спать, ага?- сказал Дейдара, - и, если хочешь, я прочитаю тебе сказку на ночь.
- Про ниндзяпузиков? – грозно осведомился Саске, вынув изо рта леденец на минуточку.
- Нет, про чебурашку.
- А, тогда ладно, - решил Саске. Он не знал, кто такой Чебурашка. Дейдара, откровенно говоря, тоже. – А что мы будем есть?
- Сначала руки мыть, потом есть.
- Ага, - неожиданно для себя согласился Саске.
Он уже устал выпендриваться сегодня.

***

За столом было пятеро: Дейдара во главе стола, по правую руку от него Саске, по левую Тоби, напротив – Кисаме, а рядом с ним – Какудзу.
Не было троих: Итачи был труп. Просто труп. Хотя, возможно, он просто спал – Кисаме не стал проверять. Сасори до сих пор играл в гляделки с молоком. А Хидана просто не пустили за стол, потому что он был весь в кровище, а откуда он ее взял – никто не знал. Зетсу же уже поел. Два раза. Поэтому он ушел перекусить в неизвестном направлении.
Кисаме с Какудзу о чем-то спорили. Кисаме пытался окольными путями выяснить, где его зарплата, а Какудзу пытался обойти это тему еще окольнее. Дейдара расспрашивал Саске о том, как прошел день, и тот – представьте себе – отвечал ему. Более того, он рассказывал все в красках. Преимущественно, в черных; но обоим было весело.
А Тоби было не до этого. Он ел.
Вдруг раздался звонок в дверь. Открывать пошел Сасори. Он надеялся, что его напарник забудет про это проклятое молоко.
За дверью был Лидер. Он вежливо поздоровался с милой девчушкой в кофточке с оборочками:
- Здравствуй, Сасори.
- И вам того же… Лидер-сама, - тяжело вздохнул тот.
Лидер уверенной походкой прошел за стол, сел рядом с Тоби (тот испуганно подвинулся) и сказал:
- Товарищи! А вы знаете…
Взгляды обратились на него.
- А вы знаете, что мы уже появились в опенинге?
Спустя пять минут Кисаме уже тащил из бара бутылки, а Тоби ему помогал, пытаясь ненароком заныкать одну.
Дейдара гнал Саске спать. Он хотел незаметно уложить его рядом с трупоподобным Итачи. Главное – не разбудить…
Поэтому от сказки пришлось отказаться, и Дейдара, примостившись на подоконнике, начал тихонько напевать мелодию пятого эндинга, пока оба братца не заснули крепким сладким праведным сном.
Дейдара изучил свое исцарапанное отражение в оконном стекле и решил, что он, пожалуй, поработает серийным маньяком еще немного. Все-таки с детьми он обращаться не умел.

Конец третьей части.

В половине третьего Зецу неожиданно поднялся со своего места, оправился, вышел на веранду и закрылся.
Он обладал если не даром предвидения, то элементарной логикой.
Дело в том, что в доме было всего три спальни… Немного, но они должны были стать полем величайшего по масштабности сражения в истории человечества.
В Битве За Спальные Места (так была бы названа эта битва, не будь бытовое хамство подобного рода весьма обычным в этой компании).
И верно: сразу же после ухода Зецу появились первые признаки смуты.
Смылся Дейдара.
Он отправился занимать спальню.
В гостиной в это время Тоби задал вопрос, который волновал всех…
- А где я буду спать?
И поднялась буча.
- Ты-ы? Меня это интересует в самую последнюю очередь. Мне интересно, чья спальня будет рядом с моей? Надеюсь, там никто храпеть не будет!..
- Не смотри на меня ТАК, Итачи! Я не храплю!
- Ха.
- Я занял угловую спальню, - тихо сказал Сасори, но его никто не услышал.
Возмущался Кисамэ. Он мнил себя хозяином дома и, соответственно, положения.
Итачи говорил медленно, громко и четко. Почему-то его было слышно лучше всех.
Тоби наивно полагал, что его на правах новенького положат в самую удобную комнату.
Как-то незаметно вернулся Дейдара и начал шуметь.
Скоро в ход пошли диванные подушки.
Поле боя медленно перетекло на лестницу, с нее – на второй этаж…
Воздух огласился визгом – Тоби пошел в угловую спальню и наткнулся там на валяющуюся на полу боевую марионетку.
Она валялась, во-первых, ровно в центре комнаты, занимая ее этак от пола до потолка. Во-вторых, валялась она на боевом взводе.
Тоби отвизжался и о ч е н ь о с т о р о ж н о закрыл дверь.
Кисамэ же к таким мелочам давно привык, поэтому он уверенной походкой подошел к двери второй спальни, распахнул ее и закрыл обратно.
Комната была заминирована вдоль и поперек.
Окно тоже.
В это время дверь в последнюю комнату с хрустом захлопнулась.
Кисамэ и Тоби остались на бобах…
То бишь, в гостиной.

***

Глава семейства Нара по привычке незаметно крался к холодильнику. Он принял все возможные меры предосторожности, чтобы его не услышали сын и – самое страшное – супруга.
На кухне он попробовал по чуть-чуть от каждого продукта в холодильнике, - так, чтобы никто не заметил пропажи. Только насытившись, он вспомнил, что дома-то он один одинешенек и может есть все, что душе угодно. Но ему было лень открывать холодильник по второму разу. Поэтому он вернулся в кровать, иногда вздрагивая при шорохе.

***

Тоби осторожно открыл дверь гостиной. В его задачу входило бесшумно преодолеть пять метров коридора, свернуть направо и открыть дверь кухни. Дальше начиналось самое сложное.
В полной темноте ему надо было пробраться по кухне мимо стола и трех посудных шкафчиков. Там сумеречно белела его заветная цель: дверка холодильника.
В принципе, думал Тоби, что эти пять метров коридора для преступника S-класса?.. Так, пфы.… Но! В этом доме помимо него было пятеро, как минимум, преступников S-класса, да еще и не уступавших ему по мастерству шпионажа…
И вот началось. Тихо, на носочках, Тоби начал красться на кухню (в традиционном японском виде: на голове платок, завязанный под носом).
Метр первый. Все спокойно. Вслед доносится монотонный храп.
Метр второй. Кто-то нервно перевернулся на другой бок этажом выше.
Метр третий. Из боковой комнаты на верху донеслось сонное «убью». Сасори снилось что-то приятное.
Метр четвертый. Полная тишина. Тоби было обрадовался, но внезапно под его оранжевую маску закралось подозрение. Тишина была ПОЛНАЯ. В гостиной никто не храпел. Тоби обернулся. За ним возвышалась фигура Кисаме в фиолетовой пижаме и ночном колпаке. Тоби замер. Кисаме постоял секунду и, не просыпаясь, вернулся на диван. Тоби дождался возобновления ночных трелей.
Метр пятый. Его бедняга преодолевал ползком.
На всякий пожарный.
Дверь на кухню была открыта.
В позе земляного червяка Тоби героически начал продвижение к холодильнику. Он уже миновал стол и два шкафчика из трех, как неожиданно случилось страшное.
У него забурчало в животе.
Немедленно перед холодильником вырос силуэт с вилкой наизготовку.
Учиха Итачи грозно обозревал шаринганом местность. Убедившись, что это всего лишь Тоби, которому вполне можно выделить одну сосиску, Итачи развернулся обратно к холодильнику и приготовился совершить открытие. Или вскрытие. Это кому как больше нравится…
Тоби немедленно оказался за его плечом, вне себя от радости, что сегодня ему, кажется, не попадет.
Заветная дверь медленно открылась с характерным чпоком.
Но вдруг резко закрылась. Итачи потер лоб, пытаясь переварить увиденное: в тусклом свете холодильной лампочки был Зетсу, прокравшийся, очевидно, из-под земли. Когда увиденное было переварено, Итачи побрел назад, спать. Больше переваривать было нечего.
Тоби не видел Зетсу. Но лучше не подходить к тому, от чего отступает Учиха Итачи (поэтому в будущем он ни разу не подходил к Саске).
Беда в том, что, возвращаясь, Тоби совершенно забыл об осторожности. Открыв дверь кухни, он наткнулся на стоящую в дверном проходе заспанную фигуру - о ужас! – Дейдары.
- Что ты тут делаешь, ммм? – последовал закономерный вопрос.
- Я… это… ландыши собираю, во! – нашелся Тоби.
- А, ну молодец, - ответил Дейдара.
Он не подозревал, что Тоби умеет ходить во сне.
Дождавшись, когда Тоби уйдет, спотыкаясь и оборачиваясь, он открыл холодильник…
Минута молчания.
- А, - сказал Дейдара, - я же на диете. Нечего расстраиваться, да!
Но холодильник он все-таки заминировал, и снизу тоже.

***

Уже почти под утро дом потряс грохот. Когда все выбежали, на кухне никого уже не было, но Кисаме очень долго умывался и причесывался.

***

Тем временем, к временной дислокации Акацк подгребала фигура в темном плаще, тащившая нечто на плече.
Нечто брыкалось и выражалось на редкость грязно. Нелицеприятно, во всяком случае.
Фигура подошла к двери и незаметно в нее просочилась.

***

Спустя мгновения Коноху огласил двойной вопль.